Позиция троцкизма на начало Великой Отечественной войны 1941 г.

В августе 1941 года Исполком IV Интернационала принял воззвание “За защиту СССР!” СССР в войне. СССР в смертельной опасности. В отчаянной борьбе за подчинение всего мира германскому империализму. Гитлер повернул на Восток, надеясь путем быстрой победы укрепиться в военном и экономическом отношении. В час грозной опасности Четвертый Интернационал опять призывает рабочих к защите СССР. Защита Советского Союза — элементарный долг всех рабочих, верных своему классу. Мы лучше кого бы то ни было знаем, что нынешнее правительство СССР совершенно не то, что советская власть первых лет революции. Но у нас есть что защищать, и мы будем это защищать против классового врага, независимо от всех преступлений нынешних правителей. Советские рабочие совершили грандиозную революцию, которая изменила облик всей огромной страны; они остались одни, изолированные, у них не хватило сил для реализации всех своих надежд и им пришлось выносить власть гнусных узурпаторов. Но Гитлер собирается все уничтожить. Этого не могут допустить ни народы СССР, ни мировой пролетариат. СССР остался изолированным из-за измены Коминтерна революционным интересам пролетариата. Руководящие бюрократы пытались избежать последствий своих преступлений по отношению к рабочим при помощи искусственных дипломатических комбинаций с империалистами. На фоне раздавленного пролетарского движения они могли лишь шествовать от поражения к поражению. Растерянность Кремля перед плодами его собственной политики никогда еще не была так очевидна, как на заре 22 июня, когда Гитлер начал свои кампанию против СССР. Внешняя политика Сталина в последние годы я в каком отношении не стояла выше политики Чемберлена. И в обоих случаях причина была та же: и та и другая были политикой слабости. После Мюнхенского соглашения Чемберлен обещал новую эру мира”. Эта “эра” продолжалась менее года. После заключения германо-советского договора Молотов выражал надежду, что соглашение “двух народов“ русского и немецкого, обеспечит СССР долгий мир. После поражения Франции и после вторжения Германии на Балканы Сталин счел нужным сделать Гитлеру ряд “предупреждений”, которые не выходили за рамки мелких дипломатических маневров. Но предупреждение, не основанное на реальной силе, превращаете в свою противоположность, другими словами, вместо того, чтобы сдержать противника, оно толкает его вперед. Всеми своими действиями советская дипломатия обнаружила лишь одно: что Кремль насмерть боится войны. А это могло лишь придать Гитлеру смелость предпринять решающие действия. Речи Молотова и Сталина показали, в какой степени советские руководители оказались сами жертвами своей собственной политики. Все, что “гениальное руководство” могло заявить перед лицом. гитлеровского нападения, оказалось лишь жалкими еремиадами о бесчестности агрессора. Война лишь доводит до крайности глубоко консервативную политику бюрократии. Внутри страны Сталин уже усилил аппарат полицейской диктатуры, вопреки военным потребностям. Бюрократия дала этим понять, что если она и готова защищать Советский Союз, то она раньше всего заботится о том, чтобы защитить свое привилегированное положение в стране. Во внешней политике главной заботой бюрократии является сближение с империалистскими лагерями Англии и Америки. Это программа, намеченная Сталиным в его речи 3 июля. Во имя этой программы Сталин замалчивает все, что могло бы напомнить пролетарскую революцию. Страна, где “социализм окончательно победил”, находится в войне, но даже само слово “социализм” исчезло из словаря ставленников бюрократии. Кремль со своими продажными писателями воскрешает патриотические воспоминания царской России. Он даже не решается напомнить советским массам грандиозный опыт гражданской войны. На это он имеет две причины: он не хочет беспокоить Черчилля неприятными воспоминаниями и новыми опасениями, а с другой стороны, он сам испытывает величайшую боязнь перед революционными традициями масс. Коммунистический Интернационал прикидывается мертвым. В странах “демократического” лагеря сталинские партии совершили внезапный поворот на 180 градусов. Они имеют в этом отношении большой опыт, и поэтому этот поворот удался им без всяких инцидентов. Первым союзником СССР является германский пролетариат, у которого тот же враг: германский империализм. Но даже и теперь теснимая армиями Гитлера бюрократия не решается апеллировать к нему. Она обратилась к немецкому народу, в том числе и к “честным национал-социалистам”, с воззванием, которое не заключает ни одной пролетарской ноты, а полно жалких и смешных ламентаций. В борьбе с германским империализмом пролетарский интернационализм является более могущественной силой, чем та помощь, которую Москва может получить от Лондона или Вашингтона. Ленин часто повторял, что лишь эта сила помешала империалистам задушить русскую революцию в ее героические годы...