Предназначение С.Кургиняна . Доверчивость это худший из возможных сейчас брендов.

Сергей Кургинян разбирает ситуацию затяжного военного конфликта, в котором мы оказались, рассказывает о рисках и стратегических задачах на текущем этапе вооруженного противостояния России и Запада. Кургинян отмечает позитивную роль СМИ в том что касается освещения текущих военных событий на Украине, но вместе с тем сравнивает крупные телевизионные каналы с условной дискотекой. По словам политолога, люди, которым надо обсудить между собой сложные и запутанные вопросы, не будут делать это на дискотеке, они поговорят на берегу реки, в парке или за чашкой чая. Точно так же некоторые аспекты военного конфликта на Украине невозможно обсуждать в формате этой самой «дискотеки» — тут нужен иной, «недискотечный» формат, который поможет зрителю продвинуться в понимании происходящего. Именно в таком формате лидер «Сути времени» считает необходимым выстраивать свои выступления. Прежде всего, Кургинян обращает внимание на то, что позиционный характер военных действий, о котором он уже неоднократно говорил, превращается из гипотетического построения в несомненный факт. Это происходит вследствие двух ошибок. С одной стороны, российская элита переоценила возможности нашей армии, полагая, что армия способна осуществить быстрый разгром Украины. С другой стороны, Запад серьезно недооценил наши возможности. Он ожидал, что сможет быстро раздавить российскую экономику, обратить в бегство российскую армию, поднять мятеж, а затем, расправившись с Россией, получить возможность для нападения на Китай. Сейчас никто почему-то не обсуждает военную стратегию и то, как она выстроена у нас и на Западе, говорит Кургинян. Но стратегия не возникает спонтанно. Сначала возникают некие призрачные и далекие от жизни концепции. Потом они оформляются в какие-то доктрины. Потом начинает разрабатываться теория. Потом под эту теорию возникают модели. И лишь затем под эти модели создается стратегия и начинаются практические действия. Кургинян предлагает взглянуть на поставки Западом оружия на Украину под этим углом. Эти действия Запада имеют определенный смысл только в пределах всего западного мыслительно-деятельного множества — стратегии, за которой стоят западная философия, доктрины, концепции, модели, проекты, разработки и их осуществление. Политолог указывает, что нельзя встроить определенное количество западной техники в армию, изначально ориентированную на другие вооружения. Это не приведет к серьезному развитию армии, потому что нельзя оторвать поставку военной техники от соответствующей подготовки людей, а такая подготовка занимает длительное время. Кургинян убежден, что «парадная» западная подготовка украинских военных, которых быстренько обучают в течение 3-5 месяцев, это в существенной степени блеф. Новая техника требует новой логистики, соответствующей ремонтной базы, другого кадрового состава. Американцы это прекрасно понимают. И в преддверии операции «Буря в пустыне» они довольно долго готовили военный контингент на близких натуре макетах перед тем, как бросить в бой. Если говорить о российской армии, то все оказалось лучше, чем можно было предположить, подчеркивает Кургинян. Люди обороняются, не бегут, не паникуют, с большим удовольствием жгут западную технику. Но если мы хотим чего-то большего, то мы должны понять, что война — это сложнейшее, многомерное занятие. Мы должны задать себе вопрос, как развернуты наши базы подготовки, сколько времени мы готовим людей, как мы соединяем логистику, инфраструктуру, систему тылового обеспечения, медицину. Наша армия сейчас острейшим образом нуждается в военных психологах, потому что нужно оказывать поддержку бойцам, которые долго находятся на переднем крае. И это лишь один из множества видов деятельности, совокупность которых превращает армию в единый сложнейший военный комплекс. По словам Кургиняна, война России с Западом на украинском плацдарме объективно стала войной на выбивание контингента и разрушение инфраструктуры. Так происходит де-факто: идет позиционная война на истощение. При этом потери противника резко больше, а мобилизационный ресурс в несколько раз меньше, чем у России. Кургинян подчеркивает, что наша задача, с точки зрения текущего военного конфликта, проста: терять меньше людей, накапливать больше сил, лучше готовить наших бойцов и поставлять им максимальное количество техники. Это позволит достичь выигрыша в позиционной войне, ориентировочно, через три-четыре года. Вместе с тем, политолог отмечает, что ситуация сейчас даже хуже, чем в 1941 году, когда началась Великая Отечественная война. На Западе заявлено, что каждый русский — это враг, существо, не имеющее право на жизнь. Так не говорил даже Гитлер, а сейчас это говорится на всех уровнях. Значит, проиграть эту войну мы не имеем права. В этом конфликте с Западом мы должны истощить врага, а не себя, а затем заняться возрождением территории.