Ирина Михалина о ШПР: мы расскажем Вам о страшном

Приходите, мы расскажем Вам о страшном! Пытаюсь вспомнить, что было страшным для меня в 23 года, когда я впервые столкнулась с судьбами осиротевших детей. Возраст, когда сложно чем-то напугать: вся жизнь впереди. Мне стало страшно впервые, когда сотрудник дома ребенка 40 лет назад показал на кроватки с малышами и сказал печально: «А эти уйдут в собес». И замолчал. Я спросила: «А что дальше с ними будет?». А она не ответила мне. И тогда я впервые ощутила холод в груди. Впереди у этих детей была пропасть, неизвестность и пустота. И эта тревога не отпускает меня до сих пор и дает мне силы менять жизнь осиротевших детей к лучшему, насколько я могу это сделать здесь и сейчас для конкретных детей. Если мы боимся «страшного», воспринимаем свою семью как точку отсчета новой счастливой жизни для ребенка, то мы ждем от него радости, достижений и того, что он будет похож на других детей. Но этого не происходит, и тогда приходит горечь разочарования. И чем больше мы стараемся его обнулить, сохраняя тайну усыновления, игнорируя его вопросы о своем прошлом или чувства, которые он проявляет, тем более сложным становится его поведение, мы чувствуем, что он отдаляется от нас. Психологи часто говорят о приемных родителях, что они могут контейнировать чувства и опыт приемных детей. Контейнер – это не помойное ведро или бездонный колодец, куда закидывается все, отчего хочется избавиться: воспоминания, боль, неосознанная злость, вопросы, на которые нет ответа. Приемный родитель бережно и с уважением принимает все, позволяет разглядеть, соприкоснуться. В волшебном контейнере его принятия и любви всему найдется место и название, все находится в бесконечной трансформации и возвращается ребенку в виде опыта и осознания себя. Приходите, мы расскажем вам, как можно страшное превратить в место волшебных изменений и силы. Если вы к этому готовы.