Лоренц Эррен. Брут, убийца тиранов. Чем римский республиканизм привлекал русскую аристократию

Проблема России – в том, что она никак не может сформулировать свое место в мире, в истории мировой политики и цивилизации, а проблема русских гуманитарных наук - в том, что они эту проблему игнорируют. Попытки «догнать и перегнать» Запад в применении новейших методологий постмодернизма не способствовали преодолению традиции руссоцентризма и (недобровольного) провинциализма. Европа по-прежнему воспринимается как эталон подражания, но не как объект подробного изучения или даже обоснованной критики. Такое упущение не может не отражаться отрицательно и на понимании своей «собственной» - русской - истории. Сегодня «имперскость» воспринимается как злокачественный принцип, прямо противоположенный «европейским ценностям». Но во время Петра Великого все было с точностью до наоборот. Создание российской империи рассматривалась как составная часть проекта «европеизации России», интеграции ее в «систему великих европейских держав». Военно-политическое вовлечение в европейские дела, однако, создавало поле для возникновения новых конфликтов и проблем (геополитических, культурных, психологических), которые руссоцентричная историография оказывалась не всегда в состоянии адекватно освещать. В докладе я попытаюсь проиллюстрировать свои наблюдения на примере восстания декабристов 1825 года и роли в нем «римского», или «республиканского» дискурса, а также укорененности обоих в традиции дворянской оппозиции и дворцовых переворотов XVIII века.