Песня захватывала дух, уносила с собой и захлестывала душу своей широкой, стихийной, русской грустью

СТЕПАН ПЕТРОВ СКИТАЛЕЦ Быть может, ему вспоминалась родная деревня и печальные степи, где он слышал и пел эту песню, где не знавал тоски, скуки и ядовитых мыслей. Быть может, он сожалел об утраченном равновесии души. Де-и-энь хожу я, ночь гу-а-ля-ю… Гру-устно се-и-эрдцу ма-е-му…— пел Захарыч, и его измученная душа вся влилась в эту широкую песню. Точно не Захарыч, а кто-то другой пел в нем: Сле-и-озы ка-атятся ручья-ми Вдо-и-оль по бе-о-э-ло-му ли-цу… Задушевный, размашистый мотив переливался неожиданными переходами, опускался на нижние ноты, замирал и, вместо того чтобы оборваться, вдруг переходил к началу: Вдо-и-оль по бе-еэ-ло-му ли цу… Эх! Па-и-а-ру-мя-на-ай па ще-ке-е! Песня захватывала дух, уносила с собой и захлестывала душу своей широкой, стихийной, русской грустью… Захарыч, крепко прижав руку к щеке, забыл обо всех и пел, слегка покачивая кудрявой головой, не замечая, как из закрытых глаз ручьем струились крупные пьяные слезы. Степан Гаврилович Петров Скиталец #дух #грусть #песня