Херхор

Начнём с первого вопроса. Оба они — маменькины сынки: оба ненавидят учёных жрецов, так сказать квинтэссенцию своего отца. Главный признак маменькиного сынка. По психологии оба они — бабы. Похожи вплоть до того, что оба трахают одну и ту же женщину. То есть оба идентичны во всём, кроме — одного. У них разная оценка своей матери. В фильме и книге не случайно постоянно повторяется, что Ликон — грек. А фараон — египтянин. Ну и как так могло получиться, что представители двух внешне столь не похожих народов, греков и египтян — двойники друг друга? Ответ однозначный: или фараонша залетела не от мужа-фараона, а от грека, или гречанка залетела не от мужа-грека, а от египтянина. Ну, и которая из двух? Ну, фараоншу, скорее всего, блюли. Была под неусыпным надзором. Так что перепихнуться налево у неё просто не было возможности. Желание было, а возможности — нет. А вот у гречанки было и желание, и возможность. Таким образом, грек Ликон не мог не задумываться, с чего это он, грек, был внешне — вылитый египтянин. Вывод не требует семи пядей во лбу: его мать — шлюха. Таким образом, в громадном секторе мировоззрения грек Ликон называл вещи своими именами, шлюх — шлюхами, предателей — предателями, то есть был адекватен. В фильме не показано умер фараон от раны или нет. Это зависит от него самого. Если после смерти грека фараон возомнит себя великим воином, то есть отъединится от коллективного разума мастеров, то сдохнет. Если останется в состоянии готовности учиться у лучших специалистов, то есть у жрецов, — то выживет. Правильно понял устройство жизни — меняется многое. Так-что жизнь и смерть у фараона была в его власти — в его собственной голове. Что он выберет? Сдохнуть или жить? Фантазировать или назвать вещи своими именами? Обычно предпочитают сохранить фантазии. А что выберет раненый фараон?