Тюремное танго (из “Чикаго“)

ЛИЗ:Знаете, привычки некоторых людей могут просто достать. Вот так и Берни. Берни обожал жевать жевачку, но нет не жевать, а надувать пузыри и чпокать их. Так вот, как-то раз я вернулась домой очень уставшая, раздраженная. Мне так хотелось чтобы хоть кто-нибудь меня пожалел, а тут Берни, валяется на диване, жрет пиво и жует жевачку, но нет не жует, а чпокает, и я говорю, говорю: Берни, я тебя предупреждаю, если ты чпокнешь еще хоть раз... И он чпокнул. Тогда я сняла со стены ружье и жахнула два предупредительных выстрела прямо ему в голову! АННИ:Иезекиля Янга из Солт-лейк сити я встретила пару лет назад. Он сказал, что холост, и мы быстренько это исправили, так мы стали жить вместе. Утром он уходил на работу, вечером приходил домой. Я делала ему коктейль, и мы садились ужинать. Жили не богато, но это был рай в шалаше, и что я потом узнаю... Холост, сказал он мне. Холост? Как же! Он не просто был женат, а у него было шесть жен! Кобель! Так вот, в тот вечер, когда он вернулся домой, я как всегда сделала ему коктейль. Представляете, некоторые парни не переносят мышьяк! Ха! ДЖУН:Стою я на кухне, готовлю курицу на ужин, никого не трогаю, думаю о чем-то своем. Вдруг, в припадке ревности, врывается мой муж Уилбург, злой, как черт и кричит, как ненормальный: “Ты трахалась с молочником!“. Ну просто спятил. Он орал как резанный: “Ты трахалась с молочником! Ты трахалась с молочником!“. А потом, он подскочил ко мне и напоролся на мой нож! Он напоролся на мой нож десять раз! ХАНИЯК:(по венгерски) ВЕЛМА:не влезло((( МОНА:Я любила Элвина Липшеца, любила так, что это невозможно передать словами. Он был настоящим художником, истинным человеком искусства, но он вечно пребывал в печали. И в поисках своего внутреннего “я“, он стал часто уходить по вечерам из дома, а по дороге он находил Марианну, Элизабетт, Гледис и Джона. Ну можно сказать, что мы просто разошлись с ним во взглядах на искусство - он видел себя живым, а я его мертвым!