Ромео и Джульетта (Preljocaj Angelin) Lyon National Opera 1992 г.

Музыка: Сергей Прокофьев Хореография: Анжелен Прельжокаж Декор: Энки Билал Костюмы: Энки Билала, Игоря Чапурина Исполнители: Romeo: Nicolas Dufloux, Juliet: Pascal Doye, Mercutio: Hacene Bahiri, Tybalt: Pierre Advokatoff, Lyon Opera Orchestra, Conductor: Kent Nagano Lyon National Opera, 1992 Анжелен Прельжокаж (Angelin Preljocaj) - ярчайшая звезда в плеяде хореографов, появившихся во Франции в 80-х годах прошлого века, мастер, без которого сегодня невозможно представить современный европейский танец. Его знаменитая постановка “Ромео и Джульетты“, увидела свет сначала на сцене Лионской оперы, а затем, надолго вошла в репертуар труппы “Балле Прельжокаж“. Анжелен Прельжокаж и его художник Энки Билаль (Enki Bilal)предлагают в своей постановке абсолютно “новый взгляд“ на ставший хрестоматийным материал. Одни с восторгом одобряют такой подход, другие отвергают его с почти шекспировским “шумом и яростью“. Спектакль пронизан лейтмотивами оруэлловского романа «1984». Но в отличие от Оруэлла, описавшего тоталитарное общество под присмотром «большого брата», Прельжокаж в «Ромео и Джульетте» сумел передать атмосферу тюрьмы в кастовом обществе. В социуме, переживающем драматическую ломку деклассификации. Анжленовская Джульетта – дочь начальника тюрьмы-ГУЛАГа, из элитного клана Капулетти, отгородившегося от внешнего мира колючей проволокой и охраняемого овчарками, с которыми постовые с прожекторами прогуливаются по периметру зоны. А Ромео – выскочка из окраинно-пролетарских низов, разнузданного мира черни на задворках мегаполиса, где поножовщина – норма жизни. Ромео агрессивно брутален, и он вовсе не голубой романтический герой-любовник. Вместо отсутствующего Тибальда, Ромео, крадучись на свидание к Джульетте, убивает охранника. Он сметает первый кордон, перескакивает через иерархический уровень, проникая в элитный мир, словно в манящий «кафкианский» замок. У Прельжокажа умышленно непонятно, то ли весь мир – тюрьма, то ли сильные мира сего жестко обороняются от деклассированного мира, консервируясь в гетто и применяя насилие против любых посягательств извне. Здесь все понятия «навыворот». Тут осада всех против всех. Зрителям же полюбился балет и великолепными танцевальными эпизодами. Прежде всего «балконным» адажио, который артисты исполняют на одном дыхании, когда переливы чувств героев обретают реальный пластический эквивалент. А финальный дуэт в склепе потрясает: на замершего в предсмертной агонии на стуле Ромео отчаянно бросается Джульетта и кубарем падает, скатываясь с его рук, словно ускользающая жизнь. И натурализм хореографического почерка здесь не столь физиологичен, сколь эстетичен.