⚡️❗️❗️Лукашенко – о переговорах с Пригожиным...

Лукашенко – о переговорах с Пригожиным: В субботу с 8 часов утра мне поступает тревожная информация о ситуации в России. Мне докладывают: президент Путин хочет связаться. В 10:10 он выступил, потом позвонил и проинформировал о ситуации. Я понял, что ситуация сложная. Я также понял: принято жестокое решение - мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным. На что он мне сказал: «Слушай, Саша, бесполезно». Худой мир лучше любой войны, я попробую с ним связаться. В он [Пригожин] снял трубку. «Вот, президент Беларуси звонит, будешь ли разговаривать?» - «С Александром Григорьевичем буду». Разговор - эйфория. У Евгения полная эйфория. Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно! Слов матерных, я потом уже проанализировал, было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать. А я думаю, с чего зайти к нему, чтобы начать эти переговоры. На него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами. И вот они выскочили оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии - вот я с ним веду этот диалог. Я говорю: «Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Он с тобой не то что встречаться - по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки». Молчит. «Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!» Я говорю: «На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то что войска отвлечены на фронте». Подумай, говорю, об этом. «Нет» - отвечает. Такая вот эйфория. Долго я его убеждал. И в конце сказал: «Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада подготовлена к переброске в Москву. И, как в 41-м мы будем защищать Москву. Потому что данная ситуация не только в России. Это и не только потому, что это вот наше Отечество. А потому что, не дай бог, вот эта смута пошла бы по всей России, а предпосылки для этого были колоссальные, следующими были мы.