Когда у Малыша пропадал страх, что Лариса его куда-нибудь отправит, то он заваливался в другую крайность...

Когда у Малыша пропадал страх, что Лариса его куда-нибудь отправит, то он заваливался в другую крайность. Он пребывал в иллюзии, что она по-любому без него не сможет. И в связи с этим позволял себе действия, которые его не красили. Лариса на всё это смотрела снисходительно: “Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало“. Но когда Малыш совсем забывался, она могла дать ему и по носу. После чего он впадал в очередную крайность. А именно: Забыв о себе напрочь, пытался влезть под кожу Ларисе затем, чтобы его отпустило. Этой своей непоследовательностью он перегружал Ларису понапрасну. Вот из чего состоял дурацкий алгоритм Малыша: Малыш не мог взять у себя силу и устойчивость. Поэтому он бежал к Ларисе, чтобы получить это от неё. Поскольку он был о себе невысокого мнения, то он пытался это заслужить, а не принять. Он буквально выпрыгивал из штанов или из себя для обретения этого временного штиля. В тот период для него не существовало его чувств, его планов, его позиции, его мнения... Наоборот, всё это было препятствием для того, чтобы найти утешение в другом человеке и влезть в него поглубже. Для продления и усиления эффекта. Когда Малыша отпускало, то он начинал заваливаться в Маньку Величку, а потом опять влезать в Ларису.