ДОВЕРИЕ (Николай Константинович Рерих, статья от 02 июня 1935 года, аудиокнига)

Письмо Ваше говорит о доверии. Вы справедливо спрашиваете, как же, наконец, объяснить всем, всем, всем неотложную нужность доверия. Вы понимаете, как доверие необходимо на всех созвучных путях. “Без согласия дом не строится“, а согласие уже есть доверие. Если трудник в сердце своем знает о сотруднике, что тот делает именно так, как надо ­это уже и будет знаком доверия. Такое понятие, как доверие, нельзя выразить никакими наставлениями, а тем более указами. Его надо почувствовать. Или оно имеется налицо, или его нет. Если оно не зародилось, то ничем и никак вы его не надстроите. Всякое чувство строится на очень прочном сердечном фундаменте. Если фундамент не сложился, то вся постройка будет на сыпучем песке и не принесет ничего, кроме огорчения. Доверие настолько есть чувство, что оно не нуждается в очевидности. Можно восчувствовать доверие к чему-то или к кому-то, никогда и не видев этого дела или это лицо. В своих обстоятельствах доверие похоже на убедительность. Совершенно так же убедительность является, как высшее видение, как непреложность. В ней есть и вера и сознание настоящей реальности. Те же самые обстоятельства непременно нужны при образовании доверия. Элементы доверия настолько благотворны, что без них действительно нельзя себе представить никакую постройку, будь она земная или духовная. Доверие будет прочным цементом всякого духовного строительства. Вы и сотрудники Ваши совершенно правы, озабочиваясь, как естественнее всего взаимно пребывать в доверии. Ведь можно вместе читать книги, можно вместе слушать лекции, можно обоюдно доброжелательствовать и все же не быть твердо уверенными в обоюдном доверии. Проверять доверие следует на всяких жизненных вопросах. Каждый должен спросить себя, может ли он совершенно быть спокойным за своего сотрудника, так же, как за самого себя. Сказано: “Не желай другому того, что себе не желаешь“. В полной мере это положение применимо в рассуждении о доверии. Также точно сотрудники должны быть обоюдно спокойными, поручая друг другу какое-либо добротворчество. Если где-то зашевелится маленькое подозрение о том, сможет ли сотрудник выполнить поручение во всем высоком качестве, то это уже покажет, что доверия или нет или оно очень призрачно. Конечно, нужно думать о доверии. В этих мыслях уже будет утверждаться возможность зарождения доверия. Когда Вы будете знать, и знать неотступно, насколько непременно нужно доверие при каждом общении, то Вы и будете анализировать свои чувства и мысленно обострите их в благую сторону. Когда говорим про анализ чувств, мы не будем предполагать какое-то обдуманное мучительство чувств. Всякое такое насилование уже будет уродством, безобразием. Анализ чувств может быть лишь в утверждении их и в обнаружении их зачатков. Одно – обнаружить зачаток, а другое ­насиловать и искривлять его. Мы столько раз обменивались с Вами соображениями о значении и о силе мысли. Вот эту силу мысли и нужно обнаружить при Вашем благом устремлении к укреплению доверия. Не ищите его лично и в самости. Пусть оно цветет на непреложных фактах. Доверие не может расцветать на пустом месте и о пустом месте. Для него нужна действительность не предполагаемая, но доказанно осязаемая. Иногда люди скажут: “Тут что-то есть таинственное“. Это еще не будет осуждение. В просторечии таинственность является синонимом силы и убедительности. Иначе говоря, люди хотят сказать: “В этом что-то есть“. Французы очень хорошо умеют характеризовать это нечто несказуемое, но действующее и существующее. Упоминаю о довольно излюбленном в обиходе слове “таинственность“, как о примере, что некоторые своеобразные определения не противоречат понятию доверия. Также, если люди скажут: “Тут что-то неспроста“ – это тоже будет своеобразным признанием. Не однажды в литературе говорилось об обезьяньих ласках. Подобно же можно выразиться и о всяких своеобразных определительных, которыми люди иногда хотят выразить ощущение чего-то особенного. Ведь все неособенное у тех же людей не заслужит ни внимания, ни доверия. Могут быть восстания против всего особенного. В страхе и в ужасе невежества кто-то захочет, чтобы все сущее стало бы неособенным, забывая, что тем самым он вычеркнул бы из бытия и возможности всех блестящих открытий, которыми сам же он так любит пользоваться. Какие-то изуверы в разных областях могут вопиять против всего особенного, иначе говоря, против всего, чего они не знают. Но это будут лишь пароксизмы невежества. Все же, находящееся на пути Культуры, отлично понимает, что неособенное есть смерть и тление, а особенное есть жизнь и преуспеяние. А разве сама жизнь в ее несказуемой тайне не есть высшая особенность?! В построении доверия Вы проявите высшую меру доброжелательства... II Июня 1935 г. Цаган Куре. -- Н.К. Рерих (1874–1947) известен не только как выдающийся русский художник, создавший тысячи незабываемых полотен. Он снискал себе мировое признание и как крупный ученый-археолог, мыслитель, автор Знамени Мира и Пакта Мира. НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ