Либералы про поэта унизившего Сталина

МОЙ ОСНОВНОЙ КАНАЛ МЕМУАРИСТЪ: Все мои исторические книги: Новейшие ролики публикуются здесь: Либералы про поэта унизившего Сталина. Либералы снова вытащили на флаг миф о кровавом Сталине, заморившем «великого поэта» Мандельштама. Исключительно за едкую эпиграмму на вождя про «жирные пальцы-черви». Как обычно, начинаешь разбираться – да там в каждом слове было наоборот! Любому рукопожатному либералу хорошо известна эта история. Ей бравируют, по ней принято скорбеть, нехорошо потупившись и подпуская слезу. Как же, погиб поэт, невольник чести! Беглый на Запад антисоветчик Набоков, сидя в штатах, вовсе называл Мандельштама: «Единственным поэтом Сталинской России». Этот тот самый автор романа, запрещённого долгие годы во вполне либеральных Англии и Франции. Зато весь мир узнал, что именно русский писатель выдал эдакое непотребство. Кстати, брат Набокова Николай и вовсе официально работал на ЦРУ. В группе «аппарата агитпропа». Антисоветские байки кропал, иными словами. Примерно такие, как наша с Вами история про невинно умучанного Мандельштама. История, которую рассказывают уже даже на школьных уроках литературы, незамысловата. Был великий из величайших поэтов Мандельштам. Вполне себе в духе древнего Гомера и гораздо более современного Рембо. Нет, они серьёзно так и говорят, мол, тяжело простакам понять глубину творчества поэта. Сплошные отсылки к классическим образам. Все эти: «Я список кораблей прочёл до середины». Я, конечно, не знаю, на мой вкус никаким поэтом Мандельштам не был. У сего литератора чудовищные проблемы с рифмой, слогом, да и просто с языком. Русской речью владел этот варшавский либерал очень и очень плохо. Но на вкус и цвет, как говорится. И вот этот непризнанный гений пишет хлёсткую эпиграмму на самого товарища Сталина! Да так точно уловил самый нерв эпохи, так гениально подковал бедняжку музу, что творение мгновенно разлетелось по кухням Союза. То самое «Мы живем, под собою не чуя страны». Страны они под собой не чуяли, космополиты идейные. Вполне понимаю. Стишок откровенно скверный, никакой внятной мысли там нет. Уж как разносила Сталина оппозиция или тот же Троцкий и рядом не стояло. У Мандельштама ни красивой мысли, ни игры ума, ни могучего литературного образа не получилось. Только оскорбления вождя на детсадовском уровне: «Его толстые пальцы, как черви, жирны… Тараканьи смеются усища… Что ни казнь у него, то малина И широкая грудь осетина». Кстати, как хотите, эту вычурную бессвязность замечаю в любых стихах сего великого поэта. Остро напоминает творчество душевнобольных. Впрочем, эта тема в жизни Мандельштама тоже возникнет. Сталин, само собой, страшно обиделся. И приказал немедленно стереть гения в порошок. Что и было сделано костоломами Берии. Собственно, на этом месте школьнику предлагают ужаснуться преступлениям советской власти и оплакать великую культурную потерю. Занавес. Давайте малось копнём как было на самом деле. А то от памятников невинно умучанному поэту по России скоро не протолкнуться будет. Открывают что ни день – новый. Сразу оговорюсь, лично с ним знаком не был, вполне допускаю, что был Осип Эмильевич замечательным человеком. И вообще, его Горбачёв реабилитировал. Всё дальнейшее относится исключительно к образу, созданному по открытым источникам. А образ, как бы помягче… Источники разворачивают перед нами крайне несимпатичное полотно. Ленивый, блажной и не вполне психически нормальный, как бы это по нынешнему, мажор. Да-да, именно мажор. Пустой и избалованный сынок богатейшей фамилии, решительно непригодный ни к какому делу. Отец Мандельштама – один из богатейших еврейских купцов в Польше. Первая гильдия, право жить в любом месте Империи. Кто не помнит, это не советская власть, а добренький царь не подпускал представителей иных национальностей к столицам на пушечный выстрел. Сынок скучает, в продолжатели купеческого дела не годится вовсе. Его пристраивают в самый крутой институт Империи – в столичный Петербургский университет! Не инженерному делу, конечно, учиться, попроще – филологии. Но после первой сессии оказывается, что учёба не заладилась. Но у денег глаз нету, сынок едет в Парижскую Сорбонну. Там тоже как-то не задалось. Потом был не менее мажорский Гейдельбергский университет и тоже бросил. Еще до Революции Мандельштам возвращается в Питер и снова пытается поступить в университет. Чтобы обойти царские квоты перекрещивается в христианскую веру. Что же, купеческий сынок становится православным?