Играй, гармонь! Вторая передача (Новосибирский цирк, 1987)

📽 А всесильно ли ТЕЛЕВИДЕНИЕ? Раз уж зашел об этом разговор, повторю финальные слова передачи из Новосибирского цирка: Как хорошо, что на свете существует телевидение! И что дает оно возможность вот так собраться миллионам людей вместе, под одной крышей, чтобы послушать гармонь. Слова, конечно, хорошие, возвышенные, но... Холодок в отношениях между телевидением и гармонью все же сохраняется. И к подлинно народному искусству ТВ по-прежнему относится... как бы помягче выразиться — снисходительно. Вообще меня иногда смущает это странное сочетание двух привычных букв — ТВ. Вот я написал: «...ТВ по-прежнему относится...» — и ясно ощутил какую-то неточность, абстрактность, пустоту. Не «ТВ относится», а два-три человека на ТВ! Ну пусть не два-три, а двадцать-тридцать, — суть не меняется. Они считают, что телевидение — некая ведомственная организация, их принадлежность и что они захотят, тому и быть на экране. Несправедливость огромная! ТВ — принадлежность всех, достояние народа. Поэтому ох как бы надо с этим посерьезнее, повнимательнее, поосторожнее даже. И если в стране необходимы реформы и перемены в управлении, то уже на самом ТВ - обязательно! Давно подмечено: телевидение как техническое средство не имеет души и сердца, но больше всего именно на них воздействует. И всегда ли мы можем простым поворотом выключателя избавиться от этого воздействия? Ладно, избавим себя — а близких, молодёжь, детей?.. ... — не привезли Галаничева — больной лежит, — с тревогой сообщает помреж Люба (в Нижнем Новгороде). Эх, жаль... Он так был нужен! Лауреат I губернского конкурса нижегородских гармонистов еще в 1927 году, великолепный исполнитель на миниатюрных гармониках. Прощай, плавный «мостик» от прошлого к сегодняшнему празднику... А что поделаешь? Говорю себе: «Дыши ровней. Алексею Ивановичу — за девяносто. Этого следовало ожидать. Вывернемся. Не такое случалось.» — С цветами накладка — не туда увезли, — опять ласкает слух Люба. «Без цветов — даже лучше»,— бодро решаю про себя. Да что цветы! Это просто «цветочки» по сравнению с тем, что случилось на съемке в Новосибирском цирке. Там режиссер Ким Долгин, с которым месяц готовили передачу, внезапно свалился с высокой температурой. И в какой момент! Представьте себе, за час-два до начала съемок ко мне в гримуборную заходит знакомый — симпатичный молодой режиссер Василий Смотров. Заходит, не отягощенный никакой информацией, как говорится, совершенно стерильный: — С тобой работаю. Вместо Долгина. Расскажи, что будет-то?.. В цирке почти две с половиной тысячи народу, шестьсот участников с гармонями. У меня и так голова пухнет от забот, а ему, видите ли, расскажи. Рассказал, потратив драгоценное время, рассчитанное на другое. Как быть? Снимать-то надо! В день съемок среди гармонистов, как правило, появляется много новеньких. Часто обращаются ко мнe с просьбой послушать их игру. У них — вдохновение. А мне, как бы помягче выразиться, уже не до новых переборов. Мне бы силы рассчитать. Приберечь до поры запас оптимизма. За мной как за ведущим — верный тон передачи, на строение ее и нерв..!»