Эдит Пиаф говорит о Луи Лепле, о трудных временах

Edith Piaf parle de Louis Leplée Переведенное специально для группы длинное интервью Эдит об отношениях с Луи Лепле и тяжелых временах в ее жизни после его убийства. Каждый вечер я приходила к Лепле, у которого собирались все важные персоны эпохи - Фернандель, Жан Марнак, Жанна Обре и прочие. Я не знала никого. Так как я все еще пела на улицах, у меня не было денег, чтобы посещать представления. Однажды Лепле мне сказал: “В зале де Ровера“. Я не знала, кто такой де Ровер. “Знаешь, — сказал мне Лепле, — он организует у себя важный ужин с министрами, он попросил, чтобы ты спела там“. И я вновь вижусь со своим свитером с высоким воротничком, юбочкой и аккордеонистом. Мое прибытие к де Роверу стало аттракционом. Нет, не только потому что я пела, а потому что веселила гостей. При малейшей возможности люди хохотали — “как она забавна“. Тогда я поняла, что была всего лишь клоуном на этом вечере и что все, пусть без злобы, но высмеивали меня. Впервые я испытывала боль от своей необразованности. Я поняла, что у меня есть все для того, чтобы учиться. Придя к Лепле, я бросилась в его объятия и сказала ему: “Знаете папа, у меня такое ощущение, что все смеялись надо мной там. Они аплодировали не артистке, а клоуну“. “Не имеет значения, — сказал он мне, — если ты понимаешь это, то ты спасена, моя маленькая девочка, и ты станешь кем-то очень хорошим, я ждал не меньше, чем ты“. Лепле потерял свою маму, у него больше не было семьи, а я тоже в то время пережила огромное горе. Я потеряла маленькую дочку за два месяца до встречи с ним, и у нас создалось впечатление, у одного и у другой, что Бог сделал правильную вещь, познакомив нас для того, чтобы мы снова смогли обрести любовь. Однажды Лепле объявил мне важную новость: “Ты знаешь, мы устраиваем праздничный концерт в Каннах на благотворительном балу в пользу детей-сирот. Мы полетим на самолете, и ты будешь петь на большой сцене, правда“. И я ждала это важное событие. Это было за восемь дней до ужасной вещи, о которой я вам расскажу. Лепле рассказал мне о своем страшном сне — его мать пришла искать его, сказав: “Знаешь, Луи, готовься, я приду за тобой“. “Я чувствую, — сказал мне Лепле — что я умру, и мне больно оттого, что моя задача не завершена. Ты останешься совсем одна и столкнешься с вещами, которые причинят тебе большое страдание“. Я совсем не приняла это всерьез и упрекнула его за мрачные мысли, но он сильно возражал: “Видишь ли, мой маленький воробушек, этот странный сон заставляет меня верить, что я встречусь со своей мамой“. Через неделю я должна была петь на концерте в зале Плейель. Я провела ночь в компании друзей, чтобы отпраздновать проводы двоих в армию. Где-то в восемь или девять часов, я внезапно оставляю их, прыгаю в такси, и еду к другу, которого давно не видела. Я падаю в его объятия и говорю: “Знаешь, у меня ощущение, что со мной случится огромное несчастье“. — Да ты спятила, что с тобой? — Я не знаю! Меня охватил такой ужас. Он пытался успокоить меня, сославшись на мою усталость, — ты хочешь, чтобы с тобой что-то случилось? У тебя все замечательно! В десять часов я должна быть у Лепле, но так как не ложилась спать, звоню ему, чтобы попросить разрешения поспать несколько часов и прийти чуть позже, чтобы вечером быть в форме. Набираю его номер: “Алло, папа, — да! — вы знаете, я не спала всю ночь, потому что один из моих друзей уходил в армию, и я чувствую, что если не посплю, то вечером буду охрипшей“. Кто-то на другом конце ответил мне: “Приходите сейчас же“. Я нарывалась на неприятности, папа явно рассердился из-за того, что у меня была бессонная ночь, но я настаиваю, что не смогу вечером быть в форме , на что мне отвечают “без разницы, приходите немедленно“ и вешают трубку. Чуть позже я приезжаю к Лепле, в его доме много людей. Рядом со мной в лифте я встретила журналиста, который спросил: “Вы действительно Малышка Пиаф?“. Я думала, что у меня будут брать интервью по поводу концерта для детей-сирот. У Лепле в коридоре давка. Подруга, которая работала у Лепле тут же отвела меня в сторону. “Мой маленький воробушек, это ужасно, месье Лепле мертв, он убит“. Я стояла окаменевшая. И прежде, чем кто-либо смог меня остановить, я рванула в его комнату, и то, что увидела там было ужасным. Лепле действительно был убит. Пуля револьвера прошла через его глаз, я не могла поверить в это. Я звала его, кто-то оттащил меня из этой комнаты. < — Мадемуазель Пиаф, почему вы назвали имена многих ваших друзей? — Но я никого не обвиняла, месье! Я была обязана сообщить о тех, с кем раньше водила дружбу. Раз уж меня допрашивали, я должна была назвать имена моих друзей. Если бы я ничего не рассказала, создалось бы впечатление, что я кого-то покрываю. И я сказала правду. Но я никого не обвиняла! — Вы хорошо знаете Лепле? — Да, но у меня больше нет друзей. Теперь никого не осталось. Пусть меня оставят в покое! Оставьте меня! > Я потеряла Лепле. Я даже не имела права на то, чтобы оплакивать его в одиночку, так как были допросы. Они подозревали меня, забрасывали вопросами,