М.Казиник. Людвиг Шпор ч.1_2

В этой программе Михаил Казиник знакомит нас с одним очень странным в историческом смысле композиторе, странном во многих отношениях. Речь пойдёт о человеке, который стал неким мостиком между классиками и романтиками, о малоизвестном Людвиге Шпоре. Людвиг Шпор был немецким скрипачом, композитором, дирижёром и педагогом. Его наследие включает в себя большое количество произведений в различных жанрах: Шпору принадлежат девять опер, оратории, симфонии, мессы, кантаты, камерные сочинения. «Но все его отрицали, ни одного хорошего слова в его адрес. Его современники говорили о том, что у него сентиментальная романтика и педантичная чисто немецкая глубокомысленность, которая сохраняет нормативность и интеллектуализм классического стиля, т.е. нет борения чувств. А разве нельзя было, так сказать о Шуберте, о Вебере, о Мендельсоне. В чём дело? Иногда появляется мысль, что это какая-то коллективная глухота и слепота, потому что то, что мы сейчас услышим, просто уникально - Симфония «Священные звуки». Шпора любят и почитают не за великое композиторское искусство как автора симфоний и опер а, прежде всего, за его вклад в скрипичное исполнительство. Людвиг Шпор был одним из величайших скрипачей всех времён и народов. Шпор написал концерты, которые применимы сегодня для обучения скрипача. Нам скрипачам повезло, потому что мы играем музыку очень высокого качества. У нас просто замечательная музыка Виотти, Шпора, Берио… Шпор был огромного роста, у него были огромные руки и необычайно нежное сердце. Говорят, что его игра воспринималась, как игра ангела, спустившегося с небес. У него мягкий нежный звук, он владел всеми приёмами, всеми штрихами. Его знаменитое стаккато было уникальным, исключительным. У него была продуманность во всех деталях, совершенная передача, в которой не было ни банальности, ни тривиальности, ни фривольности. Благородство, высочайший художественный вкус характеризовали его исполнение. Послушаем 2-ю часть его 4-й симфонии «Священные звуки». Музыка начинается очень глубоко, возвышенно, необычайно поэтично, красиво. Вдруг после этого медленного классически-романтического вступления появляется образ. Сначала это образ каких-то порхающий птичек, лёгкости, но скромно, строго. Затем образ разрастается всё быстрее, быстрее. Мы чувствуем даже какой-то оттенок пошлятины – вот именно то, что критиковали все вокруг него. Они решили, что это авторский голос Шпора, что это он такой. На самом деле идея совсем иная. Когда в мир грёз, мечты, гармонии, красоты вторгается пошлость, совершенно чётко декларируемая. Она всё сильнее и сильнее. затем мир красоты пытается взять всё в руки, уйти от этого ужаса. Затем появляется виолончель, благородная, романтическая. Она пытается показать нам, как трудно быть человеку, поэту, личности в этом мире примитива, маленьких слов, болтовни, бесконечной суеты. Совершенно ощутимо, как прекрасная виолончель сражается с этим ужасом. Шпор показывает, как высота оскверняется и как всё-таки может высота побеждать. В каждой из частей симфонии есть два образа – один возвышенный, прекрасный романтический, человеческий, а другой - образ толпы, свистящей, суетящейся, прыгающей, бегающей бессмысленной толпы. Здесь у Шпора, как у яркого романтика проявляется первая в истории человечества умение при помощи симфонии, музыки говорить о самых важных философских и психологических проблемах. За это его и упрекали. По этой причине музыка Шпора редко исполняется. Это ужасная несправедливость». Послушаем 2-ю часть его 4-й симфонии «Священные звуки»: Звук, как идея спасения, звук, как защита