Танец народов Эрзя

Густел вечер, топилась банька по-черному, а в доме-музее творилось странное. Пол ходил ходуном, дребезжали стекла, раскачивались лампы. Фольклор, словно древний бог, оживал у всех на глазах, облачался в современную одежду – и она ему шла. Портрет Владимира Ромашкина одобрительно взирал со стены на горожан и деревенских, певиц из «Ойме» и певцов из «Торамы», эрзянских скрипачей и англичанина с балалайкой. Все были равны, все пели, плясали, дудели, и удивительным образом из хаоса рождалась новая музыка – не русская, не эрзянская и не британская, а общая. Одна на всех.