Дмитрий Быков врёт про Сологуба

Писатель Дмитрий Быков «Мелкий бес» — книга нового для русской литературы жанра. В прозе Серебряного века от реализма уже почти ничего не осталось. Это проза готическая, уверенно сращивающаяся со сказкой, с фантастикой, с романом ужасов. И в «Мелком бесе» действительно есть некий переход, некая граница, которая не всегда ощутима, но примерно в первой трети романа социальный реализм (достаточно жёсткий, сологубовский) переходит в нормальную готическую прозу. Роман социальной критики, социальной ненависти, как, собственно говоря, и русская реакция, постепенно переходит в новое качество, переходит в роман-безумие, роман-гротеск…Передонов сходит с ума на двух вещах. Во-первых, он уверен, что все вокруг состоят в заговоре, и поэтому он на всех доносит. Во-вторых, он сожительствует с Варварой такой, которая всё время хочет его на себе женить, а дальняя родственница Варвары, о чём Варвара врёт, княгиня. И вот эта княгиня может устроить Передонову повышение, на этом повышении Передонов помешан. Есть у него дружок Володин, похожий на барана, с которым они пьют постоянно. Под конец Володин в его больном мозгу и превращается в барана, и Передонов убивает его ножом в финале, когда окончательное безумие его настигает. Помните, последняя фраза романа: «Передонов сидел, уставив глаза в пол и бормотал невнятное» «100 лекций по русской литературе», 31 октября 2015 г. ___________________________________________________________ Очень многие писатели склонны возвращаться к своим персонажам и Фёдор Кузьмич Тетерников (известный под псевдонимом Сологуб) не исключение. Быков об этом и не подозревает, хотя автор «Мелкого беса» о дальнейших похождениях Передонова упоминал неоднократно. Сперва в предисловии к пятому изданию: «Я слышал, будто бы Варваре удалось убедить кого-то, что Передонов имел основание поступить так, как он поступил, что Володин не раз произносил возмутительные слова и обнаруживал возмутительные намерения и что перед своею смертью он сказал нечто неслыханно-дерзкое, что и повлекло роковую развязку, этим рассказом Варвара, говорили мне, заинтересовала княгиню Волчанскую, и княгиня, которая раньше всё забывала замолвить слово за Передонова, теперь будто бы приняла живое участие в его судьбе». А затем в предисловии к седьмому: «Внимательные читатели моего романа «Дым и пепел» (четвёртая часть «Творимой легенды»), конечно, уже знают, какою дорогою идёт теперь Ардальон Борисович». Открыв «Дым и пепел» можно убедиться, что врёт не Варвара, а Быков. Княгиня Волчанская реально помогла Передонову даже сильнее, чем тот ожидал. Вместо инспектора (то есть заместителя директора гимназии), убийца и психопат стал чиновником губернского правления (канцелярии губернатора), а потом поднялся ещё выше. «Исправник оживлённо говорил, — и видно было, что карьера нового вице-губернатора очень волнует его чиновничье сердце: — Помилуйте, это всем известно, — он своего приятеля в пьяном виде зарезал, в сумасшедшем доме сидел, и уж как он оттуда выбрался, уму непостижимо. Поступил по протекции в губернское правление и таким аспидом себя показал, что все диву давались. Живо в советники правления выскочил. Крестьян усмирял. Изволили, может быть, слышать?» На последних страницах романа Передонов даже появляется самолично, инспектируя школы губернии: «Потом дамы с Шабаловым и с Воронком пошли кончать экзамен. Дулебов с вице-губернатором отправились ревизовать библиотеку. Их сопровождал Потерин. Все было в исправности. Толстые томы Каткова мирно дремали (пыль на них была стерта накануне). Только вот Смирдинские издания сороковых годов заподозрил Дулебов. — А уж это неудобно, — визжал он, косясь на вице-губернатора. — Нигде в каталогах одобренных книг нет их. Потерин воспользовался случаем поинсинуировать на учителей. Доносил, что Воронок в церковь не ходит, и для каких-то чтений учеников к себе собирает. — А уж надо с ним поговорить, — сказал Дулебов. — Пригласите его в ваш кабинет. Я с ним поговорю. А вы пока покажете Ардальону Борисовичу кабинет учебных пособий».