Неотправленное Письмо!...

70-тилетию Победы!... / Неотправленное Письмо!... Семнадцать роковых минут, и бой начнётся. Бой. А в голове закралась мысль, что заглушает боль, Что не позволит подкосить меня врага удару, Что споёт голосом Твоим мне песню под гитару. Минутой позже, я черкну, пожалуй, пару строк. Я напишу, что обещаю домой вернуться в срок, И сразу зачеркну, а вдруг, окажется, соврал, А я ведь никогда б Тебя обманывать не стал. И близится проклятый бой, и пульс в висках ревёт. Я карандаш в руке держу, а буду пулемёт. А это мокрое пятно, прошу, не замечай. Сражаться, Мам, не так уже страшно. Страшно сказать: «Прощай». Четырнадцать. Мне столько было, когда ушёл на фронт. Ты плакала, наверное, знала судьбу Ты наперёд. Прости, я так и не достроил за хатою сарай. Прошло три года, и апрель вдруг превратился в май. Тринадцать – чёртово число, я не люблю его. Февраль. Я в пятницу остался без дома Своего. Узнал об этом спустя месяц, тринадцатого тоже. Ты знаешь, я не суеверный, но всё же... всё же... всё же... Двенадцать. Кстати, как там Таня? Скучает ли по брату? Скажи, что скоро встретится не с Мишей, а с солдатом. Ах, вспомнил, Ты ж совсем недавно о Ней мне написала... Только за что, так и не понял, Танюшку расстреляли?... Ну, ладно, полно вспоминать… Все мысли в кучу сбились. А, знаешь, мне сегодня Вы Вдвоём с Отцом приснились, И ручеёк Наш за холмом, и чистая вода. Ах, если бы я смог вернуть Счастливые года!... Десять минут. У нас готовность. Мам, не переживай. Я знаю, что не любишь Ты злосчастный этот май: Сперва мой Брат, потом Отец. Я следующим не стану! К тому же, он уже отнял у Нас с Тобою Таню... Время бежит, а мне так много нужно сказать Тебе. А знаешь ли как вкусен суп, когда сварен в котле? Как глупо. Просто я не знаю, о чём ещё писать... Ах, Мама, как же я хочу сейчас Тебя обнять! А помнишь, я ведь трусом был, и все меня дразнили, Но я на них не обижаюсь, мы маленькими были: Володя, Дима, Ярослав, Прохор, Иван и Гриша, - Как жаль, что сейчас ни один из них уже не дышит. Тут суетятся все и шутят, обычное же дело. Не надышаться перед смертью, каким бы ни был смелым. А я ведь видел, как они деревни выжигают - И по щеке слеза катилась... Смотрел я, понимая, Что, ведь, и с Вами также было, но не было меня, Чтоб от фашистского спасти Вас, защитить огня. Я б Папу вывел из огня, Мам, я стал очень смелым, И Брата с Таней уберёг бы от чёртова расстрела. Бегут минуты, после боя я напишу Тебе. В письме ответном сообщи: сейчас живёшь-то где? Я тут сражаюсь за других, а должен за Тебя. Осталось только Двое Нас... Огромная Семья... Приеду скоро я к Тебе, Ты только жди, Родная... Ах, если бы Ты только знала, как по Тебе скучаю. Хочу сказать это Тебе, смотря в Твои глаза, Лицом зарыться в волосах и… Всё вернуть назад. Ты помнишь, как в кругу Семьи Мы время проводили. О, Мама, как же Мы друг друга все любили! О, Мама, как же не хватает мне разговоров этих!... За один день со Всеми Вами отдал бы всё на свете!... Мам, 2 минуты, мне семнадцать и мне почти не страшно. Ты помнишь, как Отец хотел, чтобы я был бесстрашным. Когда Его увидишь, Ты Ему всё передай... О, как же ненавижу я треклятый этот май! Родная, знаю, меня слышишь, ведь Ты же – Ангел мой... Кто знает, может, уже скоро Мы встретимся с Тобой. С Тобой, Родная, и с Отцом, с Танюшей, с моим Братом. На фронт Вы провожали Мишу, а встретитесь с солдатом. ___ Всё. Время быстро пролетело. Солдаты в бой рванули. Гремели танки, и ловили солдат шальные пули. Гибнул солдат наш под обстрелом, с гранатою под танком. На пулемёт бросался телом. Все храбро шли в атаку. Окончен бой. Кругом тела и нет Души Живой. А где-то среди этих тел спит мёртвым сном Герой. Нет, он - не Миша, он - солдат, которому не встать, Лежал и продолжал в руке своё письмо сжимать... © Copyright: Мила Чуб, 2023 Свидетельство о публикации №123050904969