ТОМ 1. ГЛАВА 50. - “О монашестве“. Святитель Игнатий (Брянчанинов)

О МОНАШЕСТВЕ Разговор между православными христианами: мирянином и монахом Мирянин. Отец мой! признаю себя счастливым, что, при знакомстве моем с вами, я нашел в вас лицо, пред которым могу открывать мое сердце, и от которого слышу искреннее слово. Желаю, желаю от души и вполне, принадлежать Православной Церкви, последовать ее догматическому и нравственному преданию. С этою целью стараюсь о всех предметах предания иметь определенное понятие. Неправильные понятия ведут к неправильным действиям: неправильное действие – источник вреда частного и общественного. В настоящей беседе не откажитесь объяснить мне значение «монашества» в Церкви Христовой. Монах. Бог да благословит желание ваше. Из точных и правильных понятий рождается все доброе; из превратных и ложных рождаются все бедствия. Это мнение принадлежит Евангелию. Оно предлагает нам Истину в начальную причину спасения, а на ложь указывает как на начальную причину погибели (Ин.8:32, 44). Почему вы хотите, чтоб сегодня предметом разговора нашего было именно «монашество?». Мирянин. В обществе, которое я посещаю, часто возбуждается речь о монашестве, высказываются различные современные мнения о нем. Знакомые мои почти всегда обращаются ко мне, как к находящемуся в сношении со многими духовными лицами, выражая желание, чтоб и я высказал мое мнение. Хочу доставлять ближним сведения точные, а потому и прошу вас сообщить мне их. Монах. Не знаю, в какой степени я способен удовлетворить вас: но желаю быть и искренним пред вами, и изложить то, что привелось узнать из чтения Священного Писания и святых Отцов, из бесед с достойными уважения и доверия по жизни иноками, наконец из собственных наблюдения и опытов. В основание беседы нашей, как бы полагая краеугольный камень в основание здания, скажу, что монашество есть установление Божие, отнюдь не человеческое. Мирянин. Представьте себе! мысли, что монашество есть Божественное установление, я и не слыхал в обществе. Монах. Это я знаю. Потому-то, когда зачнется в светском обществе разговор о монашестве, один говорит: “мне кажется так”! – другой: – “а мне кажется вот так”! – иной: “а я сделал бы то”! другой: – “а я сделал бы это”! Слышится тысяча противоречащих мнений и предположений, произносимых людьми, неимеющими никакого понятия о монашестве, но готовыми сделаться писателями правил для монашества и распоряжаться монашеством по своему премудрому усмотрению, без всяких справок. Некоторые повторяют даже хулы, произнесенные на монашество протестантами и безбожниками. Чувством грусти и страха объемлется сердце от таких возгласов и суждений, в которых неведение попирает своими копытами драгоценнейшие перлы Божественного предания и установления. Мирянин. Точно! причиною этого – неведение, как вы сказали, отец. Монах. Не думайте, что неведение есть зло незначительное. Святые Отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы443). Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой отец444). Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, непонимающим, в чем заключается достоинство человека, – к христианам, незнающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя. Не подумайте, чтоб у меня было намерение прикрывать в установлении Божественном человеческие злоупотребления и человеческую немощь. Нет! обличение и устранение человеческих злоупотреблений в установлении Божием служит признаком благоговения к этому установлению, средством сохранения в должной святости установления, дарованного Богом, предоставленного в распоряжение человекам. Мирянин. Последняя мысль опять нова для меня. С этой точки я никогда не глядел на монашество, и в других не встречал этого воззрения. Монах. Сказанное мною относится не к одному монашеству, но ко всей Церкви, как Ветхо-Заветной, так и Ново-Заветной. Что Ветхо-Заветная Церковь основана Богом, что она передана делателям – иудейскому народу, это изобразил Господь в притче о винограднике, в 21-й главе Евангелия от Матфея 445). Что Ново-Заветная Церковь основана Богочеловеком, что она передана другому народу, составившемуся из всех народов, христианам, это явствует из Евангелия и из всего Священного Писания (Еф.1:22–23, 2:10–11 и проч). Иудеи должны были дать отчет Богу в сохранении дара Божия, в управлении и распоряжении даром Божиим. Как поведение их оказалось преступным, то они устранены – впрочем когда уже они устранились произвольно в духе – и подвергнуты казни. Равным образом потребуется отчет от христиан, какое они сделали употребление вообще из установления Божия – Ново-Заветной Церкви – и из частных установлений в ней, каково монашество. Святитель Игнатий (Брянчанинов)