Зимовье зверей- Джин и тоник

Он ревновал ее к дождю И укрывал джинсовой курткой Ее июневые кудри, А зонтик прижимал к локтю. День дожидался темноты, Жизнь начиналась с середины, И закрывали магазины Свои разнузданные рты. Ветра стояли на своем, Шатая цепь священнодейства. И пошлое адмиралтейство Сдавало ангелов в наем. Но вместо звезд их берегли Два добрых духа - Джин и Тоник, И мир казалось в них утонет Едва дотронувшись земли. А мне казалось, А мне казалось, Что белая зависть не грех, Что черная зависть не дым. И мне не писалось, Мне не писалось, Мне в эту ночь не писалось - Я привыкал быть великим немым Он ревновал ее к Богам И прятал под мостом от неба, А голуби просили хлеба И разбивались за стаканы. Плоть несло и дух опять Штормил в девятибальном танце От невозможности остаться До невозможности унять. И вечер длинных папирос Линял муниципальным цветом, И Сфинксов он пугал ответом На каждый каверзный вопрос. И видно не забавы для По венам кровь против теченья. Миг тормозов, развал-схожденье И снова твердая земля. А мне казалось, А мне все казалось, Что белая зависть не блеф, Что черная зависть не дым. И мне не писалось, Мне опять не писалось. Не пелось и не писалось - Я привыкал быть великим немым. И отступил девятый вал, И растворил свой сахар в дымке. К стихам к Довлатову, к Ордынке Он вдохновенно ревновал. Но вместо рифм бежали вслед Два юных сфинкса Джин и Тоник. И воздух был упрям и тонок, Впитав рассеянный рассвет.