Притча о мытаре и фарисее. Проповедь о. Константина Корепанова ()

🔻Текстовая запись проповеди (разверни)🔻 #оКонстантинКорепанов Неделя о мытаре и фарисее. Проповедь священника Константина Корепанова. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Сегодня все мы слышали притчу о мытаре и фарисее. С этой притчи начинается Постная Триодь, начинается подготовка к Великому посту, и Церковь, в сущности, вводит нас в покаянные дни. Поэтому эта притча имеет особую значимость, важность для каждого члена Церкви. Всё просто, всё это всем известно: вошли в храм два человека, один – фарисей. Это сейчас слово “фарисей” звучит негативно, а тогда оно означало очень благочестивого человека, для которого Слово Божье – не пустяк, который исполняет его всеми силами: исполняет все заповеди Божьи, для него храм – родной дом, он всё здесь знает, всё понимает, всё умеет; он молится, он постится, он с Богом на “Ты”. Поэтому он проходит вперёд и молится. В притворе стоят грешники, а он уже давно не грешник. Вместе с ним в храм входит мытарь, человек заведомо грешный, заведомо плохой, про́клятый Богом и людьми; человек, который не исполняет никаких заповедей и исполнять не собирается, сделавший очень много зла людям. Он очень много грешил, и его работа не предполагает иного образа жизни. Он вынужден быть мытарем, и будет вынужден всё время так себя вести, он как бы попадает в некое Прокрустово ложе, в котором не может вести иного образа жизни, – он и будет так жить. Он понимает, что он попался в силки, и ему уже не выбраться из этого состояния. Это уже почти полное отчаяние человека, понимающего, что он обречён на грешную жизнь, и нет у него ни сил, ни понимания, как можно было бы что-то изменить. Поэтому куда там ему идти к Богу – он остался здесь, в притворе, и на коленях сокрушённо он бьёт себя в грудь и говорит: “Боже, милостив буди мне грешному!” Он ничего больше не может говорить, язык его прилип к гортани, он плачет и сокрушается, потому что понял, что никогда ему не спастись. Он ещё не знает, что Бог стал Человеком, – да и вообще это только притча. Это притча, которая пытается сказать что-то ученикам Самого Христа. Потому что удивительным, парадоксальным образом устроено религиозное бытие: почти каждый из нас, – по крайней мере, сто́ит на это надеяться, – пришёл сюда, в Церковь, и сначала стоял там, у дверей, боясь сделать хоть шаг дальше, боялся посмотреть людям в глаза, боялся поднять глаза на иконы, боясь увидеть там осуждение. Он осуждал всего себя, и сгорал в этом осуждении, считая, что тут ему не место. Но идти-то всё равно больше некуда, он слышал о Боге, что Он милует грешников, он слышал, что Бог не прогнал блудницу и спас мытаря, и разбойника ввёл с Собой в рай. И поэтому надеется: “Быть может, и для меня немножко милости найдётся, хоть чуть-чуть! Ни на что я не рассчитываю, ни на что не претендую, я сам во всём виноват, – но, Господи, если можно, будь милостив! Не то, что “помяни меня во Царствии Твоем” – какое там Царство, – просто понять, познать, почувствовать, что Ты всё-таки жалеешь меня, – и годы жизни моей продлятся хотя бы, быть может, до того момента, когда я смогу бросить эту про́клятую жизнь, эту про́клятую работу, это про́клятое бытие в грехе и приползти к Тебе, уже не возвращаясь назад. Прими меня, как одного из наёмников Твоих!” Все мы пришли, так надеясь, – но потом оттоптали себе место, посмотрели: “Да нет, всё нормально с иконами, – никто не судит, – наоборот, люди радостно бегут навстречу: Может, поможешь? Может, подсвечники почистишь? Тут – икону помой, тут – в хоре попой, тут – кадило подай! Вроде бы, ничего страшного не происходит, - нормальный такой храм, я занял в нём своё место. И вот, я уже захожу, одной рукой держа телефон, а другой открывая двери, или что-то пересчитывая в кошельке, или пытаясь решить проблемы на работе – и крестясь впопыхах. Я привык к этому месту, я здесь всё знаю, я даже соблюдаю посты, я молюсь и вечером, и утром, я привык к словам молитвы. Я уже давно не стою на коленях и давно не пла́чу: что плакать-то? Давно всё исповедано, закрыто, помиловано, – я здесь стал своим. Я подхожу ближе к алтарю, захожу в сам алтарь - здесь всё мне родное, знакомое; я ничего не боюсь – и Бога я уже не боюсь, и трепета во мне уже нет. Да и грехов что-то не помню; а то, что было – давно прощено на исповеди, – я стал фарисеем. Я – благочестивый христианин последней эпохи: я всё знаю, всё умею, в интернете смотрю мудрых священников, цитирую святых отцов; я знаю, как войти и как выйти, как бороться с той или другой страстью, и каждый раз, рассматривая себя на исповеди, говорю: “Да нет, батюшка, я – нормальный христианин! Я нормальный, – что ты копаешься? ... Окончание - в первом комментарии. Автор: Константин Корепанов Оператор: Сергей Комаров Текстовая запись: Елена Плотникова.