Вадим Степанцов и Бедлам-Капелла (22) Нажрались солдаты сала, Еж и зад

Еж и Зад Коль жопу на ежа направить, то плохо будет не ежу. Иди, ди-джей, пластинки ставить, а я с барменом посижу, и вспомню я о той гадюке, что год назад сидела тут, что, взяв стакан текилы в руки, спросила: «Как тебя зовут?» Я не нашелся, что ответить, отшибло память мне на раз, когда пришлось мне взглядом встретить сиянье этих синих глаз. А после – танцы и напитки, ночной таксист, ночной пейзаж, трава, дерьмо и маргаритки, ночное озеро и пляж. Ты под водою, как русалка, губами трогала меня, и распустился, как фиалка, бутон из плоти и огня. Дышала ночь восторгом пьяным, и силу лунный свет будил. Нет, никогда по ресторанам я так удачно не ходил! Но и наутро, и назавтра, и утром следующего дня угар любви, угар внезапный, не отпускал уже меня. Дни пролетали, словно пули, я звал тебя своей судьбой, и вдруг сказала ты: « А хрен ли я даром трахаюсь с тобой? Ведь ты такой же, как другие, и ты не женишься на мне». – И ноги дивные нагие сомкнулись на моей спине. Хотел я было разозлиться и про любовь поговорить, но вдруг пролепетал: «Жениться? Ну да, конечно, может быть». Я срочно выписал папашу из города Улан-Удэ. И вот по загсу я чепашу, и все вопят: «Невеста где?» Ты надо мною посмеялась, меня как лоха развела, с мной ты только кувыркалась, но в мыслях далеко была. В туманном городе Антверпен, в голландской мокрой стороне, тебя ждала блондинка Гретхен с наколкой «Russia» на спине. Я на тебя бы лез и лез бы, и сам ложился бы под низ, но ты – ты оказалась лесбой, а я был временный каприз. Хохочут где-то две красотки над рожей русского лошка и тычут пальчиками в фотки расстроенного женишка. В стране торчков и пидормотов поженит вас голландский поп. Желаю счастья вам, чего там, чтобы любовь и детки чтоб, чтоб в лицах деток этих милых сквозили черточки мои. Налей, бармен, еще текилы за счастье гадины-змеи. …Сядь на ежа чугунным задом – пиздец приснится и ежу. Але, ди-джей, поставь ламбаду, а я на девок погляжу.