БОРИСОВ Ю. А.: Белая песня, 1967-68 (ТВ-Тройников / 2023)

БОРИСОВ Юрий Аркадьевич ( – ): “Белая песня” (т.и.к. «Всё теперь против нас»), 1967-68 (ТВ-Тройников 2023 / Поэзия самопознания и миропонимания). Цикл-вложение «Поэзия Белого Движения». Все теперь против нас, будто мы и креста не носили. Словно аспиды мы басурманской крови, Даже места нам нет в ошалевшей от горя России, И Господь нас не слышит - зови не зови. Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду, Ждем холопскую пулю пониже петлиц. Вот уж год, как Тобольск отзвонил по царю панихиду, И предали анафеме души убийц. И не Бог и не царь, и не боль и не совесть, Все им “тюрьмы долой“ да “пожар до небес“. И судьба нам читать эту страшную повесть В воспаленных глазах матерей да невест. И глядят нам вослед они долго в безмолвном укоре, Как покинутый дом на дорогу из тьмы. Отступать дальше некуда - сзади Японское море, Здесь кончается наша Россия и мы. В красном Питере кружится, бесится белая вьюга, Белый иней по стенам московских церквей, В белом небе ни радости нет, ни испуга, Только скорбь Божьей Матери в белой лампадке (своей / пред ней). 1967-1968 Когда во имя светлого будущего умерщвляются миллионы, уродуются судьбы нескольких поколений, насильственно меняется русло жизни огромной страны и народов, ее населяющих, - ну что, казалось бы, на страшном, кровавом этом фоне искалеченная судьба одного - поэта, композитора, гитариста, исполнителя собственных песен? Но пора, пора вспомнить и о нём, украденном у нас нашей лютой системой на целых два десятилетия, замолчанном при жизни и обобранном литературными мародерами после смерти, пора всё и всех назвать своими именами, воздать должное таланту и схватить вора за руку. Юрий Борисов... Когда-то песни его слушали украдкой - с магнитофонных лент или живьем, сидя тесным хмельным кругом за скудно, наспех собранным столом где-нибудь на Малой Посадской в питерской коммуналке. Тогда нельзя было вольно петь и слушать про “холопскую пулю пониже петлиц“, про “шинель с золотыми погонами“, про “мятежный Кронштадт“ и про тех, “кто у Зимнего выжил“. Нет, это писал не безвестный эмигрант, не бывший белый офицер, уцелевший в “сумбуре мировой заварухи“, как, наверное, думалось многим. Автор жил среди нас, жил трудно и отчаянно - сидел в тюрьме, мыкался, поднадзорный и во всем заведомо виноватый, без прописки, без работы, без крыши над головой, без денег, пил бормотуху, бывало и одеколон, а еще прекрасно играл на гитаре и пел свои странные песни. Действительно, на дворе стоял развитой социализм, по улицам расхаживала новая общность людей - советский народ, а он, безумец, выводил, вытягивал, выматывал душу: Заунывные песни летели В даль березовой русской тоски. Где над детством моим отзвенели Петербургских гимназий звонки. Под кипящий янтарь оркестрантов, Под могучее наше “Ура!“ Не меня ль Государь Император Из кадетов возвёл в юнкера?.. Эти песни-стилизации, эти гимны безнадежно проигранному Белому Делу, навсегда ушедшей эпохе, эти вдруг ожившие, засветившие новым светом городские и жестокие романсы - что-то ведь они говорили нам, томительно тревожили душу, трогали какие-то уцелевшие, а думалось, давным-давно оборванные струны, воскрешали то, что уже, казалось, отчаялось воскреснуть, - нашу генную память о другой жизни. ...А к обедне опять ты спешишь деловито, Где на паперти те же старухи стоят. В черном платье своем, что давно уже сшито, Пряча в черной вуали отрешенный свой взгляд. Вновь ладаном дохнет величье золотое, И рыжий бас попа бедой дрожит в тебе. И ставишь ты на круг морщинистой рукою Свечу за упокой, за короля бубей. Этому поэту много было дано Богом, но написал он всего около сорока стихотворений, большинство из которых положено на музыку. А мог бы... Нет, не мог. Оно всегда, когда думаешь о русских поэтах, тянет к сослагательному наклонению: вот кабы промахнулся Дантес, не поселился бы Есенин в “Англетере“, пощадила бы Рубцова его убийца... Дантесы не промахиваются. Сдается мне, что моя песня спета, Что даль ясна, а прошлого уж нет. Для торжества заветного обета Давным-давно готов мой пистолет. Не ровен час, нажму курок, и выстрел - Весенним громом над моей зимой. И понесут всё то, что я не выстрадал, Чужие души ношей золотой. И канут в Лету новых мирозданий Мои враги, анафему воспев, А я замру бойцом на поле брани, В честном бою себя не одолев. Юрий Борисов умер от туберкулеза в больнице на Поклонной горе (г. Санкт-Петербург) 17 июля 1990 года в 8 часов утра. Полезного и вникновенного прослушивания-просмотра всем заинтересованным зрителям – любителям и ценителям поэзии Леонида ФИЛАТОВА! Сергей Сергеевич Тройников Drive Production “Поэзия Белого Движения”: Предыдущий 142-й выпуск цикла: ФИЛАТОВ Л. А.: “Мгновения тишины”