Массовое убийство жителей сотрудниками НКВД в горном чеченском ауле Хайбах в 1944 году

Высокогорное село Хайбах в Чеченской республике у каждого чеченца ассоциируется с сожженными заживо людьми в 1944 году. Во время высылки нетранспортабельных стариков, женщин и детей – более 700 человек – закрыли в колхозной конюшне и сожгли сотрудники НКВД. До сих пор живы свидетели этого преступления. Но российские власти упорно отказываются признать факт массового убийства. Министерство культуры Российской Федерации даже назвало эти события «исторической фальшивкой». Чеченцы давно ждали наступления времен, когда можно будет рассказать о «черном дне» депортации чеченцев и ингушей в Среднюю Азию. Наконец, казалось, это время настало. Рассказывает адвокат, один из авторов первой книги о событиях «Хайбах. Следствие продолжается» Муса Хадисов: «В 90-е годы впервые появилась свобода слова на радио, ТВ и в газетах. Тогда же появились публикации о трагедии в Хайбахе. Их было очень много. Я тогда работал в прокуратуре Урус-Мартановского района. Прокурор Руслан Цакаев поручил мне съездить в Хайбах и исследовать этот вопрос. Мы создали комиссию и поехали в Хайбах. Мы нашли там фундамент сожженной конюшни, и кое-где остались стены. Потом туда ездил эксперт из Грозного. И вот началось подтверждение того, что там заживо были сожжены люди и под землей находятся кости многих других жертв. Мы нашли там пуговицы обгоревшие, расческу, детали от одежды… Комиссия составила акт о том, что газетные публикации подтвердились. И вот тогда возбудили уголовное дело и расследование началось». Во время расследования работники прокуратуры опросили большое количество людей в близлежащих селениях – Рошни-Чу, Гехи, Гехи-Котар. Нашлись живые свидетели преступления. Они были в лесу в тот момент, когда сжигали конюшню в Хайбахе и издали наблюдали за происходящим. В то время чеченцы зимой скот содержали в лесу и по очереди присматривали за ним. Люди, чья очередь была в тот день, и рассказали следователям о том, что они увидели большое количество солдат в селе, потом повалил дым от конюшни и загремели выстрелы. Непосредственным свидетелем происходящего был Зиявди Мальсагов. До выселения вайнахов он работал министром юстиции Чечено-Ингушской Автономной республики. Как человека партийного, его привлекли в качестве помощника выселения. Мальсагов как раз подъехал к конюшне, когда ее собирались поджечь по приказу начальника Управления НКВД по Приморскому краю Михаила Гвишиани. Рассказывает Хадисов Муса: «Он подошел к Гвишиани и спросил: «Что вы собираетесь предпринимать?» Гвишиани ему резко ответил, что если он будет вмешиваться в процесс и скажет хоть слово, его тоже уничтожат. Гвишиани приказал поджечь конюшню, полную людей. Когда люди поняли, что их сжигают, стали кричать, взывать к помощи. Мужчины навалились на ворота и подперли их. Но солдаты уже наготове ждали с пулеметами и расстреливали тех, кто оказался у выхода. Проход быстро заполнился телами расстрелянных, остальные заживо сгорели внутри». Мальсагов никогда не забывал того, что случилось в Хайбахе и в других селениях Чеченской республики во время выселения вайнахов. Сразу после смерти Иосифа Сталина он обратился к новому председателю Политбюро СССР Никите Хрущеву с просьбой расследовать преступление в селении Хайбах. Несмотря на то, что какие-то формальные шаги были предприняты, советская власть никогда не была заинтересована в раскрытии фактов таких преступлений. Садист Гвишиани за это преступление был представлен Берией к правительственной награде и повышен в звании, стал генералом. А Сталин «за успешное выполнение важного правительственного задания на Северном Кавказе» всем участникам операции «Горы» объявил благодарность…. Продолжает Хадисов Муса: «В чем причина такого жестокого убийства? Причина в том, что власть была уверена, что никогда никто с них не спросит за эти преступления. Даже если возникнет такой вопрос, просто скажут, что сгорели сами. Главное для них было выполнение плана Сталина и отчитаться. Как утверждают свидетели, как минимум, сгорело 700 человек. Конечно, некоторые так и остались безымянными. Тогда не было паспортов. Никто их не записывал. Людей свезли из маленьких близлежащих сел и лесных стойбищ в Хайбах. И те свидетели, которые были в лесах, подтверждают гибель большинства сожженных».