Две пятьсот над землей

Утро. Играет жим-жим. Никто этого не показывает, но каждый чувствует. Один волнуется стартом, второй набором, а третий – будет ли зачетный полет или так-сяк. Никому не хочется оказаться белой вороной, когда все улетят, и один ты не выберешь и будешь пускать слюни, задирая с завистью вверх голову. Вот старт, вот под тобой полтыщи, и главная задача найти хоть бы что-нибудь, что поднимет чуть выше. На счастье, находилось не абы-что, а целое «самое то» – с первым же потоком выкрутил тыщу семьсот. Со вторым и третьим – еще и еще. И вот, ощущая пятью своими чувствами и одним - прибора под собою две с половиной тысячи, я озирал всё, куда доставал глаз, вплоть до самого горизонта – а он с такой высоты о-ох как далеко. Озирал, млел, и мне хотелось больше. Чем бы еще порадоваться? Не слетать ли к тому шоссе, по которому муравьишками ползут многотононные фуры? Протянуть до села, чтобы попарить и маленько над церковью, чей купол в солнечных лучах сияет на многие километры? Исполнив намеченное, я устремился вперед наискосок ветру, чтобы еще больше сыскать потоков, больше увидеть красоты, длить блаженство сколько позволяет само небо, а затем, приняв благодарно даруемые им радости, вернуться по ветру на старт. В какой-то момент потерялся счет времени, всё растворилось во мне, а я во всём, где-то внизу, будто не из нашего мира похожие на скарабеев гурьбой через рыжее с желтизной поле шествовали комбайны, а невдалеке вместе со мной парило крыло товарища. Будто бы только лишь двое пребывало вовне, отделенные от материи, воспаряющие в бескрайнем! Сев, я второпях посмотрел итоговый результат на приборе. Полет и в цифрах оказался приличным, в то время, как в эмоциях – офигенным! Впереди был чай, бурное обсуждение дня, речка и созерцательная задумчивость по дороге домой в ночи