Либо у Вани нет травмы отвержения, или он так сильно фиксируется на состоянии Наташи, что не чувствует своего состояния...

Либо у Вани нет травмы отвержения, или он так сильно фиксируется на состоянии Наташи, что не чувствует своего состояния. К примеру, дискомфорт. А Наташа, походу поглощена своим состоянием настолько, что забывает о том, что другие не виноваты в её душевной боли. Ведь вот завтра суббота... — Так что же? — Вечером будет князь... — Так что же? Я не забыла. — Нет, я ведь только так... Она остановилась прямо передо мной и долго и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде была какая-то решимость, какое-то упорство; что-то лихорадочное, горячечное. — Знаешь что, Ваня, — сказала она, — будь добр, уйди от меня, ты мне очень мешаешь... Я встал с кресел и с невыразимым удивлением смотрел на нее. — Друг мой, Наташа! Что с тобой? Что случилось? — вскричал я в испуге. — Ничего не случилось! Всё, всё завтра узнаешь, а теперь я хочу быть одна. Слышишь, Ваня: уходи сейчас. Мне так тяжело, так тяжело смотреть на тебя! — Но скажи мне по крайней мере... — Всё, всё завтра узнаешь! О боже мой! Да уйдешь ли ты? Я вышел. Я был так поражен, что едва помнил себя.