Укропы подобрали случаи поражения наших колонн под Авдеевкой. 140 горящих техник в одном кадре там нет, но видео тяжелое :

Про 140 единиц одновременно горящей российской техники под Авдеевкой хвастался Залужный в The Economist : Economist&w=wall-121811658_152786 это конечно же его, Залужного, творческое преувеличение. Но по поводу проблемы появилась и научная, филологическая статья : К вопросу о мышах, до которых мы долюбились... В первой фазе своего наступления на Запорожском и Южно-Донецком направлениях противник неоднократно вводил в бой относительно крупные силы и средства. Противник периодически достигал определённого продвижения, однако оно было оплачено тяжёлыми потерями в живой силе и технике. Начальный этап нашей текущей наступательной операции на Авдеевском направлении также характеризовался вводом в бой достаточно крупных масс пехоты и брони. Ряд наших первых рывков ознаменовался успехом, но этот первоначальный успех был также оплачен очень дорогой ценой. При этом в обоих случаях недостижение успеха при концентрации штурмовой пехоты и боевой техники приводило и противника, и нас как минимум к не менее, а зачастую к ещё более тяжёлым безвозвратным потерям. Таким образом, массированные наступательные порывы буксуют и вязнут у обеих сторон, и обе стороны в итоге раз за разом вынужденно скатываются к медленному прогрызанию обороны противника теми самыми мышами, т.е. малыми штурмовыми группами. С одной стороны, и наши оппоненты (в широком смысле), и мы сами, похоже, действительно имеем деградацию умения полководить по-настоящему крупными массами сил и средств, т.е. всеми этими армиями, корпусами, дивизиями, бригадами. Несмотря на общие внушительные масштабы задействованного, наши взаимные поползновения упорно скатываются к возне батальонных или вообще ротных тактических групп. С другой стороны, критически важную роль неумолимо играет фактор военно-технологического прогресса в части средств разведки, связи и поражения. В результате батальонные и ротные тактические группы разматываются на груды рваных тел и горелого металла, а их ошмётки сбиваются в те самые малые штурмовые группы. Либо, во избежание массовых разматываний, они сразу дробятся и работают малыми тактическими единицами. Всё это выглядит именно так, что в этом нашем печальном позиционном тупике мы действительно долюбились до мышей. Таковы реалии. При этом, однако, смею обратить внимание на то обстоятельство, что при правильном использовании и должном обеспечении их действий эти самые мыши способны делать значительно больше, чем брать ссаную яму в земле, руины коровника или избушку лесника. Далеко ходить за примерами не надо. Именно мыши противника, т.е. его малые штурмовые группы, создали нам сейчас в Крынках проблему оперативно-тактического уровня, отвлекая на себя немалые боевые ресурсы, внимание и нервы. Вопросы гипотетического формирования ударных артиллерийских частей, штурмовых инженерно-сапёрных бригад прорыва, механизированных соединений развития успеха и т.п. лежат в компетенции высших сил. Но вот вопросы подготовки малых тактических единиц вполне могут быть решаемы на низовом уровне при наличии вменяемых, инициативных, неравнодушных инструкторов, которым не будут совать палки в колёса. При этом хочу подчеркнуть, что все низовые усилия можно легко раз за разом спускать в унитаз, если продолжать бестолково гробить людей. Так, например, как в сентябре под Андреевкой угробили подготовленный нами отряд. При хорошей подготовке, разумном подходе и адекватном обеспечении наши малые группы точно так же смогут начать создавать противнику проблемы оперативно-тактического уровня при значительно меньших потерях. И это уже станет сдвигом.